Трудоустройство женщин, относящихся к средним городским слоям, часто оказывается в Корее предметом оживленных дискуссий. В целом Корея (здесь и далее под словом "Корея" подразумевается "Южная Корея") и в наши дни остается страной домохозяек, где во всех социальных группах большинство женщин после замужества не работает. Подобное положение вызвано не только тем, что традиция предписывает женщине находиться дома и заботиться о муже и детях. Куда большую роль играют разнообразные формальные и неформальные запреты, которые существенно затрудняют для женщины карьерное продвижение. В этой статье мы остановимся на характере этих ограничений, а также на тех изменениях, которые последнее время происходят в отношении к женскому трудоустройству. Имеет смысл подчеркнуть, что в центре нашего внимания находятся не корейские женщины вообще, а преимущественно горожанки, относящиеся к так называемому "среднему слою". При всей размытости этого понятия, в современной Корее оно применяется чрезвычайно широко и, хотя и на эмпирическом уровне, но вполне понятно любому корейцу. К "среднему слою" принято относить большинство служащих, имеющих высшее образование, а также большинство мелких предпринимателей. Статья основана на публикациях корейских специалистов, материалах периодической печати и личных наблюдениях автора.
***
До недавнего времени, примерно до начала или середины восьмидесятых годов, вопроса о трудоустройстве женщины в Корее не существовало. Несмотря на свое стремительное экономическое развитие, Корея сохраняла (и во многом сохраняет) традиционную патриархальную семейную структуру. Традиционная модель, которой придерживались до недавнего времени почти все семьи, относящиеся к среднему слою, предусматривала, что замужняя женщина работать не должна. Даже если до замужества кореянка и работала (в послевоенный период это стало обычным явлением), то после свадьбы ее в обязательном порядке увольняли с работы. Это, конечно, не значит, что кореянки совершенно не участвовали в экономической деятельности. В семьях лавочников или иных мелких предпринимателей, не говоря уж о крестьянах, женщина на практике часто работала не меньше своего мужа, однако при этом она трудилась в принадлежащем мужу предприятии, а не где-то на стороне. Регулярно работать по найму для женщины считалось допустимым только среди беднейших слоев населения. Разумеется, это означало, что в большинстве корейских семей зарплата мужа являлась не просто главным, но и практически единственным источником денежного дохода. По данным статистики, в 1970 году 92% дохода в корейской семье давала работа ее главы, в то время как совокупный заработок всех остальных членов семьи, включая, разумеется, и доходы жены, обеспечивал только 8% поступлений в семейный бюджет [16, с.99]. В идеале жена, которую не случайно традиционно называли "внутренний человек", "человек нашего дома" должна была вести хозяйство, создавать мужу необходимый уют, воспитывать детей и контролировать финансы (в подавляющем большинстве корейских семей, как это ни покажется странным русским читателям, все деньги находятся в руках жены). Производственная и общественная деятельность считались сферами, в которых женщинам нет и не должно быть места. Еще в шестидесятые годы высокая общественная и служебная активность западных женщин называлась в качестве одной из причин пресловутого "культурного шока", который испытывали корейцы, впервые оказавшиеся за рубежом [4, с.78].
Однако эта модель поведения, корни которой уходят в глубокую старину, и которая до недавнего времени воспринималась как естественная и единственно возможная, в последние годы вызывает растущее недовольство образованной женской молодежи. В современной Корее очень многие женщины хотели бы работать, а среди молодых представительниц средних городских слоев, которые в своем подавляющем большинстве имеют высшее образование, стремление найти работу распространено чрезвычайно. Заявление той или иной студентки о том, что она хотела бы в будущем стать домохозяйкой, сплошь и рядом вызывает у ее подруг ироническую реакцию и рассматривается как показатель "отсталости" и "непрогрессивности". Постепенно такой подход распространяется и среди представителей иных социальных групп, равно как и среди старшего поколения. Данные опроса, проведенного в 1989 г., показывают, что 57% замужних кореянок считают, что, в том случае, если женщина хочет работать, ей следует предоставить такую возможность [3, с.296].
Надо сказать, что на изменение массового отношения к проблеме "женщина и работа" (а, точнее, на само возникновение этой проблемы) огромное влияние сыграли изменения в структуре корейского высшего образования, произошедшие в последние два десятилетия. До конца 1960-х гг. высшее образование было для женщин почти недоступно, да и не считалось практически необходимым. Еще в 1977 г. в Корее только 33% опрошенных родителей сказали, что они хотели бы в перспективе дать своим дочерям высшее образование. Если учесть, что для сыновей эта цифра составила тогда 55,5%, то налицо был серьезный разрыв. Однако спустя всего лишь 13 лет, в 1990 г., корейцы уже полагали, что высшее образование в равной степени нужно как женщинам, так и мужчинам. Университетский диплом считали необходимым для своих дочерей 61,3%, а для сыновей - 61,9% опрошенных [20, с.128].
Впрочем, надо помнить, что корейские родители, стремясь дать своим дочерям высшее образование, в последнюю очередь думают о нем как о средстве сделать карьеру или даже просто хорошо зарабатывать. Ими обычно руководят иные мотивы. Дело в том, что в Корее для женщин диплом в первую очередь -- это немаловажный элемент приданого. По сложившейся в последние 15-20 лет традиции, только невесты с дипломом могут рассчитывать на удачную партию. Если родители собираются выдать свою дочь замуж за обладателя университетского диплома, то для этого и она сама, как правило, также должна иметь диплом. В 1990 г. 26,7% опрошенных назвали это главной причиной, по которой они хотят дать образование своим дочерям [1, с.163].
Каковы бы ни были причины, заставляющие корейских родителей посылать своих дочерей в университеты, стремительный рост количества образованных женщин неизбежно означает, что отношение кореянок к своему социальному статусу быстро меняется. Немалую роль играет и то, что в корейских университетах царит куда более либеральная и менее традиционная атмосфера, чем в обществе в целом. Феминистские идеи, которые в целом не получили особого распространения в современной Корее, пользуются в университетах немалым влиянием, и многие из предметов на гуманитарных факультетах, где среди учащихся преобладают женщины, преподаются с феминистских позиций (влияние Америки, где учились многие из корейских профессоров). Да и вообще молодая кореянка после нескольких университетских лет, заполненных учебой и общением со сверстниками, с куда меньшим энтузиазмом относится к мысли о том, чтобы ей предстоит стать домохозяйкой и провести всю свою жизнь в четырех стенах, занимаясь нескончаемой домашней работой.
Конечно, было бы преувеличением утверждать, что стремление молодых кореянок работать является исключительно результатом внешних влияний или небывалого распространения женского высшего образования. Оно, разумеется, отражает те перемены, что происходят в корейском обществе в целом. Урбанизация, переход к нуклеарной семье, ослабление влияния конфуцианства, христианизация, и, в первую очередь, стремительное экономическое развитие -- все это вносит свой вклад в изменение традиционных представлений о месте женщины в обществе.
Однако на практике желание работать, присущее большинству молодых кореянок из средних слоев, по-прежнему трудноисполнимо, и главным препятствием на пути к его осуществлению является традиционный подход к женщинам со стороны руководства корейских компаний. Большинство корейских менеджеров и в наши дни уверено, что женщина - уже по определению плохой работник. Как отмечает один справочник по трудоустройству: "Большинство [руководителей фирм] считает, что женщины по сравнению с мужчинами пассивны и что у них недостаточно развито чувство ответственности за порученное дело. Особо это относится к замужним женщинам, которые из -за беременностей, родов, ухода за детьми и домашних проблем не могут всецело посвятить себя работе" [21, с.198-199]. Надо признать, что подобный подход не совсем уж безоснователен. От служащего корейской фирмы ожидается, что он будет работать по 10 -12 часов в день, в лучшем случае -- с одним выходным в неделю и практически без отпуска. Понятно, что немногие семейные женщины могут и хотят выдерживать подобный ритм.
Поскольку женщин на работу в целом берут весьма неохотно, то и проблема трудоустройства выпускниц университетов стоит в Корее достаточно остро. Доля выпускниц, которым удается найти работу, никогда не превышает 50%, а среди сотрудников крупных концернов женщин в 1993 г. было только 8%, причем в некоторых концернах эта цифра вообще составляла 1-2% [21, с.198]. Тем не менее, степень вовлеченности женщин в производство и экономическую деятельность в Корее, как и во всех индустриальных странах современного мира, быстро растет. По-прежнему наиболее типично то, что женщина после замужества уходит с работы, однако и замужние женщины-служащие уже перестали быть крайней редкостью и более не вызывают удивления у окружающих.
Представления корейцев о "женских" и "мужских" рабочих местах существенно отличаются как от западных, так и от российских. Так как для женщины, даже имеющей высшее образование, получить работу по специальности очень сложно, кореянки, трудовая биография большинства которых по-прежнему очень коротка - от окончания школы или университета и до замужества, как правило, занимаются малоквалифицированным конторским трудом.
Кроме службы в офисе, на которую, как правило, в последние годы могут претендовать только обладательницы университетского диплома, существуют еще два типа рабочих мест, на которых можно увидеть женщин. Во-первых, это мало- и среднеквалифицированная работа непосредственно на производстве: на сборке электронного оборудования, в швейных мастерских, в сельском хозяйстве. Там занято немало женщин. Однако мы, как уже отмечалось выше, в настоящей статье ведем речь не столько о проблеме трудоустройства кореянок вообще, сколько о проблемах, с которыми сталкиваются женщины из среднего класса, то есть, в условиях современной Кореи, женщины с высшим образованием. Понятно, что девушки из средних слоев не идут работать на производство, их отпугивает как маленькая зарплата и достаточно тяжелые условия труда, так и, главным образом, непрестижность такой работы (это очень важно в корейском обществе, которое традиционно придает вопросам престижа особое значение). Другим видом рабочих мест являются такие, которые тоже не требуют университетского диплома, но, в то же самое время, не связаны с физическим трудом и поэтому, на крайний случай, приемлемы и для "барышни из хорошей семьи". Это должности машинисток, кассирш в банках, продавщиц в универмагах - по преимуществу в сфере торговли и обслуживания. Наконец, существуют и рабочие места в сфере обслуживания. Они делятся на две группы. Во-первых, это работа в сфере подозрительных увеселений -- питейных заведениях и пресловутых рум-салонах, но к подобной работе отношение в корейском обществе презрительное и "барышня из приличной семьи" туда не пойдет ни при каких обстоятельствах. Нельзя сказать, чтобы работающие там женщины все поголовно являлись проститутками, но общественное мнение воспринимает их именно так. Другую группу работниц сферы обслуживания образует те, кто работает в менее подозрительных местах. Официантка в кофейной или, тем более, в обычной столовой -- это социально приемлемая, хотя и не очень престижная работа, которая по степени респектабельности в общем приближается к работе кассирши или продавщицы.
О том, как выпускницы вузов относятся к этим трем категориям рабочих мест, говорят результаты проведенного в 1988 г. исследования. Во ходе опроса работающих на конторских должностях женщин просили сказать, чтобы они делали в том случае, если бы им не удалось после университета устроиться на работу в офисе. 30% заявили, что пошли бы работать в торговлю или сферу обслуживания, 2% - на производство, 22% остались бы дома и 17% согласились бы на любую работу (29% не смогли дать точного ответа) [14, с.209]. Таким образом, иерархия престижности вполне очевидна.
Особой популярностью среди образованных и стремящихся к квалифицированной работе кореянок пользуются профессия учительницы, ибо в этом случае женщина, с одной стороны, имеет достаточно времени для занятий семьей, а с другой, будучи государственной служащей, во многом гарантирована от явной дискриминации по половому признаку, которая по-прежнему весьма сильна в большинстве частных корейских фирм [5, с.35]. В 1991 году в Корее женщины составляли примерно половину всех школьных учителей [16, с.142]. Доля их, особенно среди школьных учителей, постепенно растет, что, кстати сказать, вызывает неоднозначную реакцию (см. [12]). Однако количество женщин, находящихся на административных постах даже в этой, наиболее феминизированной, сфере, остается очень небольшим и, что любопытно, с середины 1960-х гг. почти не увеличилось. Так, в 1993 г. женщины составляли 3,4% директоров начальных школ, 7,0% директоров школ второй ступени и 3,7% директоров школ третьей ступени [9, с.22].
Вообще говоря, работа в государственных организациях в Корее считается и почетной, и популярной, причем работающие кореянки стремятся к государственной службе в той же, если не в большей, степени, что их мужья или братья. Главные преимущества работы в государственной структуре для женщины -- фиксированный рабочий день, формальное равноправие с коллегами-мужчинами, сравнительно продолжительные отпуска (конечно, "продолжительные" по корейским меркам -- 10-15 дней!) и, разумеется, стабильность, ясные перспективы, мало зависящие от случайностей. Попасть на работу в государственную фирму или учреждение для женщины тоже несколько проще, чем в частное, так как дискриминация там носит более ограниченный характер, хотя и существует [6, с,5-6; 8, с.32].
Другое место, где молодые и не лишенные профессионального честолюбия кореянки надеются по-настоящему реализовать себя - это иностранные фирмы и представительства. Работать там хотели бы 60-70% выпускниц вузов, обращающихся в службу трудоустройства, но действующих в Корее иностранных компаний и, соответственно, мест в них очень немного [8, с.33]. Счастливицам, попавшим туда, не придется проводить весь день, заваривая кофе, у них есть даже надежда на то, что им дадут заниматься действительно ответственным, настоящим делом (о преимуществах таких компаний см.[5, с.167]).
Среди представителей по-настоящему престижных и высокооплачиваемых профессий - бизнесменов, высокопоставленных чиновников, врачей, адвокатов доля женщин очень невелика. Единственным исключением, пожалуй, являются аптекари и профессора. Обе эти профессии в Корее относятся к числу высокооплачиваемых. Уже в 1979 г. количество женщин-фармацевтов превысило количество мужчин, и с тех пор некоторое численное преобладание женщин в этой области сохраняется [23, с.35]. В 1993 г. на 12.257 дипломированных фармацевтов-женщин приходится 12.091 фармацевтов-мужчин [23, с. 7]. Сейчас женщины составляют одну пятую часть всех вузовских преподавателей [16, с.142].
Разумеется, хотят женщины устроиться на работу и в крупные концерны, сотрудники которых в Корее пользуются особым уважением, но попасть туда им достаточно сложно. Хотя в последнее время некоторые концерны и ввели минимальную квоту приема женщин - выпускниц вузов, но статистика говорит, что доля женщин среди сотрудников этих гигантов, составляющих костяк корейской экономики, по-прежнему невелика. В 1993 г. корейские вузы окончило 72 тысячи студенток, но только 2.526 (9,7%) из них смогли найти работу в 50 крупнейших фирмах страны [8, с.31]
Говоря о доле женщин, которые сумели после университета устроиться на работу, не следует забывать, что "трудоустройство" далеко не всегда означает "трудоустройство по специальности". Как и в Японии, для владельцев фирм миловидные конторские барышни в обязательной униформе (форменную одежду в большинстве компаний должны носить только женщины) являются, как правило, лишь живым украшением их офиса. Вот что об этом пишется в специальной книге, которая, по замыслу ее автора, должна стать наставлением для молодых конторских барышень: "В целом в нашей стране руководители фирм пока ожидают, что сотрудницы-женщины, куда в большей степени, чем мужчины, будут создавать очарование фирме [...] С точки зрения руководителя, его сотрудницы, подобно свежим благоуханным цветам, должны создавать в офисе особую атмосферу" [19, с.77].
Подавляющее большинство тех женщин, которым удается-таки прорваться через все барьеры и найти работу, оказывается на второстепенных, вспомогательных должностях, где им никогда не поручают ничего серьезного и ответственного и где они так и остаются "благоуханными цветами". Фактически, как бы не назывались должности работающих женщин официально, с точки зрения реально выполняемой работы они почти все являются не более чем секретаршами, причем обычно относится это и к сотрудницам государственных организаций и компаний. Их задачи сводятся к печатанию документов, подшивке входящих и исходящих, красивому оформлению бумаг, отправке факсов, контроле за прохождением платежей, выполнению многочисленных мелких поручений начальства, и, конечно же, приготовлению кофе и встрече посетителей с непременной очаровательной улыбкой (цитировавшееся выше пособие посвящает специальные разделы улыбкам и правильному использованию вежливых оборотов речи при беседах с начальством и посетителями) [19, с.94 и сл.]. Крайне невелики и возможности служебного продвижения женщин, особенно в частных фирмах. Как отмечает научный сотрудник Института женщины Чо Чонъа, "хотя в последнее время количество женщин, работающих в крупных компаниях, и значительно выросло, но очень редко им удается по-настоящему встать в вровень с мужчинами" [13, с.57]. Английский журналист Дж. Джозеф в своей книге о современной Японии главу, посвященную статусу работающих женщин, назвал "Место женщины или Заваривание чая с докторской степенью" [2, с.38]. Это ехидное замечание вполне относится и к Корее, с той лишь, пожалуй, разницей, что в Корее чай не слишком популярен, так что сотрудницам приходится гораздо чаще заваривать кофе (отсюда и распространенное шутливое название молоденькой конторской служащей - "кхопхи агасси"- "кофейная барышня").
Разумеется, между мужчинами и женщинами существует и серьезная разница в оплате труда. В 1988 г. например, средняя зарплата работающих кореянок составляла лишь 52,4% от мужской [7, с. 6]. Сам по себе этот факт не представляет из себя ничего необычного: во всех странах мира женщины в среднем получают несколько меньше мужчин, даже во Франции с ее сильнейшими феминистскими традициями средняя зарплата женщин в 1984 г. равнялась лишь 88,5 % мужской [7, с.6]. Вызвано это различие объективной разницей в качестве труда и физических возможностях, существующей между мужчинами и женщинами. Однако бесспорно, что в Корее разрыв в зарплате настолько настолько велик, что объяснить его одними лишь различиями в качестве мужской и женской рабочей силы невозможно. Все это заставило научного сотрудника Института женщины Ким Тхэ Хын попытаться оценить, в какой степени разница в зарплате вызвана объективными причинами, а в какой - обыкновенной дискриминацией. Используя довольно сложные методики расчетов, в которых учитывалась квалификация, стаж работы, образование и многое другое, Ким Тхэ Хын пришла к выводу, что почти двукратная разница в оплате труда на 37,8% продиктована объективными причинами, а на 62,3% - традиционной для корейского общества дискриминацией женщин [7, с.33]. Насколько эти подозрительно точные цифры отражают реальность -- вопрос спорный, однако существование дискриминации не вызывает сомнений у человека, знакомого с реалиями корейской жизни. Любопытно, что разница в оплате труда между мужчинами и женщинами существует и в иностранных представительствах корейских фирм, где нанятый на месте мужчина-иностранец тоже получает существенно больше, чем его соотечественница, выполняющая ту же работу. В России это сходит с рук, а вот в некоторых западных странах подобная практика приводила к некоторым осложнениям.
Вдобавок ко всему, во многих фирмах по-прежнему существует система обязательного увольнения женщин после замужества. Так, по данным проведенного весной 1995 г. обследования, подобная практика существовала в 13,6% крупных (то есть с числом работающих более 300 человек) фирм [24, 31 мая 1995]. В действительности она еще более распространена, так как, во первых, увольнение вышедшей замуж сотрудницы более характерно для мелких фирм, а, во-вторых, в упомянутые 13,6% попали только те компании, в которых это увольнение происходит автоматически. Очевидно, однако, что существует множество способов уволить человека, не прибегая к помощи каких-либо формальных инструкций.
Система обязательного увольнения долгое время служила дополнительным фактором, затруднявшим продвижение женщин по службе, ибо, с точки зрения руководства, женщина являлась временным работником, на обучение и переподготовку которого не имеет смысла тратить много сил и времени. Показательно, что в 1985 г., например, из 1.196.871 работающих женщин, только 161.742 (то есть 13,5%) имели стаж работы больше 5 лет, и лишь 2,6% - больше 10 лет [16, с.84]. Впрочем, многие компании в последние годы отказываются от практики обязательного, автоматического увольнения замужних женщин и в своих рекламных объявлениях часто даже специально подчеркивают, что для женщин сохраняется возможность продолжить работу и после свадьбы. В некоторых случаях подобные реформы были добровольным решением руководства компаний, но иногда система обязательного увольнения замужних женщин отменялась под давлением независимых профсоюзов, влияние и боевитость которых заметно возросли в конце восьмидесятых годов [22, с.120]. В результате доля женщин с стажем работы более 5 лет существенно выросла в последние годы: если в 1985 г. она, как только что упоминалось, составляла 13,5%, то в 1992 г. -- уже 22,0% [16, с.84].
Вообще говоря, в последнее время положение с трудоустройством женщин заметно улучшилось. Тут сказываются серьезные изменения, происходящие во всем корейском обществе. Можно с определенной долей уверенности заявить, что нынешнее поколение кореянок - это последнее поколение домохозяек, ибо, если нынешние тенденции сохранятся, (а автор берет на себя смелость высказать предположение, что оно так и будет), то уже через пару десятилетий мечты большинства выпускниц университетов осуществятся и домохозяйка в Корее будет столь же редким явлением, как и в западноевропейских странах. Разумеется, процесс вовлечения женщин в производство окажет в Корее большое влияние и на систему ценностей, и на семейные отношения, и на подход к воспитанию детей.
Сдвиги, происходящие в последние годы в области обеспечения равноправия женщин, весьма разнообразны. Конечно, уже первая Конституция Кореи, принятая в 1948 г., предусматривала равноправие мужчин и женщин. Однако на протяжении долгого времени конституционные гарантии оставались на бумаге, так как никто даже и не думал принимать подзаконные акты, которые бы обеспечили реальное равноправие. Во-первых, государство пытается ограничить дискриминацию женщин в заработной плате. Принцип "за равный труд - равную оплату" был официально закреплен в принятом в 1987 г. и вступившим в действие с 1 апреля 1988 г. "Законе о равенстве прав мужчин и женщин на трудоустройство" (пересматривался и дополнялся в 1989 и 1995 гг.) [10, с.5-7]. Пока это положение, как признают многие, остается в основном на бумаге, но, тем не менее, разрыв в оплате труда мужчин и женщин сокращается, хотя, как уже говорилось, и остается очень заметным [11]. Действующие с мая 1991 г. дополнения к "Кодексу законов о труде" (новая редакция статьи 60) предусматривает для женщин 60-дневный отпуск по беременности и уходу за ребенком (месяц до родов и месяц после), а также два дополнительных ежедневных получасовых перерыва для женщин, у которых есть дети младше одного года. Серьезные изменения в 1990 г. были внесены в семейное законодательство (обзор изменений в законах, касающихся положения женщин, см. [15]). При всей кажущейся скромности этих предписаний, для Кореи это - несомненный прогресс. Кроме того, многие из крупных концернов добровольно устанавливают минимальную квоту набора женского персонала на административно-офисные должности. Квота эта, впервые введенная концерном "Тэу" в 1984 г., довольна скромна и никогда не превышает 10%, но на данном этапе это мероприятие необходимо, чтобы как-то ослабить дискриминацию женщин.
Однако куда более важным, чем все эти формальные изменения, представляется тот перелом в массовом отношении к женскому трудоустройству, который произошел в Корее в 1980-е гг. С этого времени стремление образованных женщин найти работу, причем, по возможности, более или менее соответствующую их специальности, стало восприниматься не как причуда богатых барышень, а как вполне законное, хотя и не всегда выполнимое желание. Как показал проведенный в 1992 г. опрос, 42% корейцев (почти половина!) старше 60 лет считали, что женщина не должна работать в принципе, в то время как среди людей в возрасте от 20 до 29 лет такой же точки зрения придерживались только 12,2% [16, с.86]. Во многом это напоминает произошедший примерно двумя десятилетиями ранее сдвиг в отношении к женскому высшему образованию: до 1970-х гг. стремление к университетскому диплому считалось чудачеством, которое могли позволить себе барышни из элитарных семей, а примерно после 1980 г. наличие высшего образования стало для молодых женщин из средних слоев практически обязательным.
***
Несмотря на происходящие в последние годы серьезные изменения, Корея в целом остается страной домохозяек. Возможно, что Корея, наряду с культурно близкой, хотя и откровенно нелюбимой Японией -- это две последние развитые страны, в которых большинство женщин может позволить себе сидеть дома. Однако в настоящее время представляется неизбежным, что подобное положение не сможет сохраняться в течение длительного времени. Стремительное распространение среди женщин современного, то есть западного, высшего образования привело к тому, что более молодые представительницы средних слоев весьма скептически относятся к традиционному разделению семейных ролей и стремятся реализовать себя не только и не столько в пределах семьи, сколько в общественной сфере. Несмотря на общую консервативность и сохраняющуюся патриархальность семейной структуры корейского общества, эти их стремления встречают понимание и поддержку у заметной части культурной элиты, равно как и у многих молодых мужчин. В силу этого представляется, что в ближайшие десятилетия семьи, в которых работают оба супруга, составят в Корее большинство. Таким образом ситуация в Корее приблизится к той, что существует в большинстве стран развитого Запада, где вести жизнь домохозяйки могут себе позволить лишь немногие представительницы наиболее зажиточных слоев общества. Это в перспективе неизбежно приведет к серьезным (и не всегда позитивным) изменениям в семейных отношениях, воспитании детей, системе оплаты труда. Однако эти изменения в полной мере дадут себя знать через одно-два десятилетия, то есть уже в XXI веке.
ЛИТЕРАТУРА
1) Chowdhurg Anis, Islam Iyanatul. The New Industrialising Economies of East Asia. L.-N.Y., 1993.
2) Joseph J. The Japanese. London, 1994.
3) Kim Choe Minja, Kong Sae-Kwon, Karen Oppenheim Mason. Korean Women"s Labour Force Participation: Attitude and Behavior. - "Korean Sudies: New Pacific Currents". Honolulu, 1994.
4) Yim Seong Hi. The Impacts on the Korean Society. Seoul, 1990.
5) Ким Ми Ак. Ёдэсэнъ-ыль вихан чхвеоп аннэ (Справочник по трудоустройству для студенток). Сеул, 1993.
6) Ким Сон Ук. Ёсонъ конъмувон-ый пхёндынъ коёнъ хёсиль-гва инса хёнъчжонъ квачже (Реальная ситуация с равенством мужчин и женщин при найме на государственную службу и задачи работы с кадрами).// "Ёсонъ ёнгу", 1995, No.2.
7) Ким Тхэ Хынъ. Намнё кынрочжа имгым кучжо-е кванхан ёнгу (Исследование структуры зарплат работающих мужчин и женщин).// "Ёсонъ ёнгу", 1991, No.1.
8) Ким Хён Дэ. Тэчжоль ёсонъ-ый ильхаго сипхо (Выпускницы университетов хотят работать). "Хагерйе 21". Сеул, 1995, No.25.
9) Ким Чэ Ин. Ёсонъ кёюк-ква ёсонъ-ый чиви пёнхва (Женское образование и изменения в положении женщины).// "Ёсонъ ёнгу", 1995, No.3.
10) Ким Юн Док. Намнё пхёндынъ коёнъ поп чонъчхакхва (Реализация закона о равенстве мужчин и женщин при найме на работу). // "Ёсонъ ёнгу", 1989, No.4.
11) Кынро хёнчжанъ-ый коёнъ чхабёль сильтхэ-ва кэсон панъхянъ (Существующее положение с дискриминацией при трудоустройстве и возможности его улучшения).// "Ёсонъ ёнгу", 1989, No.3.
12) Пак Ток Кю. Хангук кёюквон-ый ыйсик кучжо, кы сильсанъ -гва хосанъ (Структура сознания корейского учебного заведения, ее реальности и мифы). // "Кёюк вольбо", 1995, No.5.
13)Понъ Чонъ А. Тэчжоль ёсавон-ын ве тальракханынга? (Почему терпят неудачу женщины -- выпускницы университетов?) // "Маль", 1994, No.8.
14) Самучжик ёсонъ-ый хёнсиль-гва ундонъ (Положение и борьба женщин -- конторских служащих). Сеул, 1989.
15) Сим Эль Лим. Хёндэ ёсонъ квангйе попрёнъ кучжо-ва чонъби панъхянъ (Структура действующего законодательства о положении женщин и направления его улучшения). // "Ёсонъ ёнгу", 1989, No.4.
16) Хангук-ый сахве чипхё: 1993 (Индикаторы социального развития Кореи: 1993). Сеул, 1994.
19)Хван Кук Сан. Саранъхальчуль анын ёсонъ-ын арымдапта (Прекрасна женщина, которая умеет любить). Сеул, 1990.
20) Хонъ Ду Сынъ, Ку Хэ Гын. Сахве кйечжынъ, кйегып рон (Теория общественных слоев и классов). Сеул, 1993.
21) Чхве оп рам: 93 (Справочник по трудоустройству: 1993). Сеул, 1993.
22)Чхве Ми Сук. Мат пори чубу-ый омма-га твеги (Работающая замужняя женщина становится мамой).//"Самучжик ёсонъ" Сеул, 1995, No.3.
23) Якса ёнгам: 1994 (Фармацевтический ежегодник: 1994). Сеул, 1994.
24) The Korea Herald.
Источник: А. Н. Ланьков
